Последняя ночь

Шум вертолета не мог заглушить говорящего. То, что пилот - человек общительный, Александр понял, едва ступив на борт. Несколько раз он пытался перебить летчика, но, в конце концов, осознав бессмысленность своих попыток, откинулся на спинку кресла и успокоился.

- Странный вы народ - писатели, - начал, было, пилот, но Александр перебил его.
- Я - журналист.
- Да, - согласился лётчик. - Я и говорю, - странный вы народ. Вам что, дома писать не о чем? Что хорошего здесь можно увидеть? Не, ну понятно - в Москве все позажрались. От скуки не знают чем заняться. Почему бы не поизучать быт чукчей? Это же так интересно. Сидишь в тёплой московской квартире перед телевизором и вникаешь в проблемы жителей крайнего севера. Ты в здешних краях уже бывал?
- Нет, - ответил Александр. - А что?
- А то, что мозги тут у всех набекрень повёрнуты. Днём ещё так сяк, но скоро же начинается полярная ночь. Между нами говоря, в гробу я видал в ту пору жить среди чукчей.

Волнение, появившееся на лице журналиста, не могло не радовать собеседника. И он с вдохновением продолжал.

- Я вообще - то не знаю, а вдруг тебе здесь понравится? У тебя в Москве жена или девушка любимая есть?
- Есть. А это тут причём?
- А притом. Вот прилетишь ты к ним, хозяин тебя обязательно спать со своей женой положит. У них обычай такой. Не ляжешь - обидишь смертельно. Хорошо, если ей не сто лет. Так они же, заразы, ещё и по полгода не моются! Одним словом, попал ты, парень!

Пилот замолчал и сделал вид, будто изучает показания приборов. Если бы Александр был более наблюдательным, он бы без труда заметил, что мужчина искоса наблюдает за ним и посмеивается.

- А вот ещё был неприятный случай, - еле сдерживая улыбку, продолжил лётчик. - Влюбился наш парень в их девушку. Привёз её домой, помыл, как следует, а она возьми да и заболей. Он дурак помыл её ещё несколько раз, а она возьми да и умри. Нельзя их мыть, оказывается. Вот как!

Давясь от еле сдерживаемого смеха, пилот отвернулся в сторону.
- Честно говоря, - нерешительно произнёс журналист, - я и сам задумывался, как они справляют нужду при таком холоде?
- А, ну это очень просто, - произнёс лётчик с видом знатока. - Когда становится совсем холодно, что бы было теплее, они… - и тут он уже расхохотался, - они ходят под себя.

Александр посмеялся вместе с ним, но от разговора на душе остался какой - то неприятный осадок. Пейзаж за окном казался однообразным и унылым, а размышления о предстоящих событиях вызывали непонятную тревогу.

* * * * *

Посадка прошла мягко в строго установленном месте. Пилот - весельчак знал своё дело на все сто. Как и было договорено, журналиста поджидал местный оленевод - маленький человечек непонятного возраста. За ним виднелась оленья упряжка, каких в тундре насчитывается великое множество. Сам не зная почему, Александр принялся пересчитывать оленей, но довести счёт до конца не успел. Его внимание отвлёк оленевод, что - то кричащий и широко размахивающий руками.

- Ишь ты, как чукча обрадовался, - насмешливо произнёс лётчик. - Поди, совсем одичал тут в своей пустыне. Ну, давай, парень, принимай свой багаж.
- Хорошо долетели, однако, - приветствовал прибывших маленький человечек.
- И вам не хворать, - улыбнулся пилот. - Вот доставил тебе человека столичного. Передаю, так сказать, с рук на руки. Зовут его Саша, и пишет он книжки. Если сумеешь его удивить - он и про тебя что-нибудь напишет.
- А посылка? - взволнованно поинтересовался оленевод.
-Ой ты, прости господи, чуть не забыл.

Пилот нырнул в вертолёт, чем - то там погрохотал, наконец, откуда - то из глубины послышался его насмешливый голос.
- Слышь, Никола, а я её, кажется, потерял.
- Ты, однако, не дури, - не оценил чувства юмора оленевод. - А - то наверну хореем по голове.
В руках Николы был шест внушительных размеров.
- Ну, прямо уж и пошутить нельзя, - обиделся лётчик. - Смотри, парень, - обратился он к журналисту. - Народ здесь простой. Шуток не понимает. Вякнешь что - нибудь не то, могут и убить! Держи свою посылку, Никола, в целости и сохранности.

Он протянул оленеводу ящик внушительных размеров. Маленький человек подхватил ношу и засеменил к нартам.
- Ну, прощай, брат, - пафасно произнёс пилот.
В глазах его бегали смешливые чёртики. Летчик хотел ещё чего - то добавить, но передумал.
- До свидания, - Александр крепко пожал протянутую ему руку. - Обратно вы меня будете забирать?
- Там видно будет, - ответил лётчик теперь уже серьёзно.

Они провожали взглядом вертолёт, пока тот не исчез из вида.
- Однако, Саша, нужно ехать, - услышал журналист и поспешил к нартам.
Он запрыгнул в них уже на ходу и тут же услышал.
-Сел на тынзян.
- Простите, что? - опешил журналист.
-Сел на тынзян, - услышал Александр вторично.
Наконец он почувствовал, что действительно на что - то сел. Он извлёк из - под себя некое подобие аркана и извинился. Оленевод держался невозмутимо. Простил он или нет Александру его проступок, понять было невозможно.

- А как вы готовитесь отмечать день оленевода? - Предпринял журналист попытку расположить к себе Николу.
- Он давно прошёл, - услышал Александр в ответ и немного смутился.
- А какие проблемы сейчас стоят перед оленеводами?- Журналист - он и в тундре журналист.
Никола внимательно посмотрел на собеседника.
- Проблем всегда хватает. Климат меняется, вырастает высокая трава, а из-за неё у оленя к ягелю доступа нет.
- Да, дела, - покачал головой журналист.

Оказать помощь жителям крайнего севера в решении данной проблемы он к своему глубокому сожалению никак не мог.

- Нас в школе на прополку выгоняли, - вспомнил журналист.
- Наших тоже выгоняют, - поддержал его оленевод. - Но толку с этого мало.
- Это точно, - согласился журналист.
Дальнейшее путешествие проходило в задумчивом молчании. Когда Никола заговорил, журналист от неожиданности вздрогнул.
- Что - то с оленями неладно.

-А что с ними может быть? - Посмотрел на оленевода Александр.
Но уже в следующее мгновение он и сам почувствовал опасность. Олени остановились и сбились в кучу. Ни крики погонщика, ни удары хорея на них не действовали.
- Это волки, - догадался Никола. - Много волков.
Лицо журналиста побледнело, сердце забилось в несколько раз быстрее обычного. Александр понял - ещё немного и он начнёт терять сознание.

Волки выросли словно из - под земли, так журналисту, по крайней мере, показалось. Тот, что был ближе всех, был самым крупным. Он держался с каким - то достоинством.

Очевидно вожак, - подумал Александр. Он был готов поклясться, что глаза их встретились, и в глазах хищника читалось презрение. - Не может животное так смотреть.

Стая рассредоточилась по всему фронту. Это действо напоминало хорошо отрепетированный спектакль, где каждый из участников играл свою роль. Животные внимательно следили за своим вожаком.

-Возьми ружьё, - не поворачивая головы, произнёс Никола. - Убей вожака!
Не спуская с волков глаз, мужчина нащупал ружьё.
- Осторожно, оно заряжено, - услышал журналист и в это мгновение раздался оглушительный выстрел.
Александр был поражен тем, как олени, точно сговорившись, одновременно прыгнули в сторону и рванули вперёд. Волки, потеряв в замешательстве несколько драгоценных секунд, бросились в погоню.
- Стреляй! - кричал Никола. - По вожаку стреляй, если хочешь жить!
Сам он в это время пытался справиться с обезумевшими оленями. Перед глазами журналиста всё смешалось, руки его непроизвольно дрожали. Он даже думать о прицельной стрельбе в эту минуту не мог.
- Я не попаду! - закричал Александр.
- Стреляй! - лишь услышал он в ответ.

Никогда Александр не считал себя везучим человеком. Никогда он не считал себя хорошим стрелком. Но случившееся в тот роковой миг можно считать не столько точным выстрелом, сколько уникальным счастливым случаем. Пуля попала в вожака, и тот закрутился на месте. Стая как по команде остановилась. А олени всё неслись и неслись вперёд. Прошло немало времени прежде, чем Николе удалось совладать с ними.

- Счастливчик ты, Саша, однако, - услышал журналист. И он прекрасно понимал, что не может с этим не согласиться.

Через несколько часов они уже были на зимнем стойбище. Чум показался довольно просторным и, завернувшись в добрый десяток шкур, журналист очень быстро уснул.

Быт оленевода оказался суров и несколько однообразен. Постепенно Александр познавал все тонкости ремесла и кое - что из познанного у него уже неплохо получалось, хотя он должен был признаться себе - оленевода из него никогда не выйдет.

Полярная ночь добавила хлопот, но так устроен человек, что ко всему привыкает. У Александра поначалу были проблемы со сном. Он даже завидовал умению Николы - засыпать буквально на ходу. Но со временем всё стало в своё русло. И вот однажды…

* * * * *

Как-то среди ночи Николай открыл глаза и почувствовал приступ непонятной тревоги. Некоторое время он никак не мог понять - проснулся он сам или его что - то разбудило. Внезапно послышались странные звуки. Они были монотонны и невыразительны, а причина их происхождения - пугающе непонятна. Источник звуков находился в противоположной стороне чума. Хоть это было слабым утешением и давало в случае необходимости какую - то возможность для манёвра.

- Никола, - позвал журналист шёпотом.
Ему никто не ответил и только те же монотонные звуки продолжали раздаваться в темноте. Страх накатил огромной волной. Обычно оленевод спал довольно шумно, и если с ним что - то случилось…
- Никола, - позвал мужчина теперь уже громче.

Изменившийся до неузнаваемости собственный голос показался отталкивающе неприятным. Стараясь не производить лишнего шума, журналист пополз в сторону выхода. Конечно, он поступал не самым лучшим образом, бросая товарища на произвол судьбы, но страх был выше него. И вот заветный выход. Мужчина отодвинул прикрывающий полог. Но что же это такое? Обычно тёмная, как смоль, тундра залита приятным притягивающим светом. Было в этом какое - то умиротворение и спокойствие. Звуки в чуме вернули Александра к действительности. Он отодвинул полог пошире и понял - непонятные звуки производит его друг - Никола.

Первым чувством была радость. Оленевод здесь и он, по крайней мере, жив, но постепенно радость стала улетучиваться. А вдруг он заболел, и болезнь эта не безопасна? Прошло немало времени, прежде чем Александр нашёл в себе силы подойти к своему другу.

- Никола! - Журналист почти кричал. - Проснись, Никола!
Оленевод открыл глаза и посмотрел на Александра невидящим взглядом.
-Ну, что же ты, Никола, - мужчина тряс его изо всех сил. - Прошу тебя, отзовись!
«А вдруг он сошел с ума», - навязчиво крутилось в мозгу. - «А вдруг он опасен!»
Постепенно взгляд Николы начал проясняться. Только теперь Александр понял, как дорог ему этот маленький человечек, и он, обняв друга, беззвучно заплакал.
-Как же ты меня напугал, - услышал оленевод, когда сознание вернулось к нему окончательно.- Эти странные звуки способны свести с ума кого угодно.

- Я с каждым годом становлюсь старше, и предки мои зовут меня всё сильнее, - ответил Никола.

- Какие предки, чудак? - Журналист хотел, что бы голос его звучал убедительно, но он звучал лишь громко и не более.- Всем известно - северное сияние воспроизводит низкочастотные электромагнитные волны. Они воздействуют на мозг, и воздействие может быть непредсказуемым. И предки здесь, как видишь, не причём.
Но передаваемая из поколения в поколение и впитанная с молоком матери истина не может быть попрана доводом неопытного юнца.

- Ты ещё слишком молод и не можешь этого понять. Не про всё написано в книжках.
- Ладно, - махнул рукой журналист. - Спорить с тобой бесполезно. Поступим разумно - останемся каждый при своём мнении.

Александр стал ловить себя на мысли - он боится ложиться спать. Что, как Никола, повинуясь зову предков, рванёт в тундру - и поминай, как звали. Разубедить его невозможно, упрямый, как осёл. Придётся лечь у выхода. Глядишь, ему и не удастся выскользнуть незамеченным.

- Тебя, Саша, на новом месте не продует? - поинтересовался Никола, едва они улеглись.
- Всё будет хорошо, - ответил журналист. Ему очень хотелось в это верить.
Храп Николы немного успокоил. Александр вздохнул и незаметно для себя начал засыпать.

Сквозь сон он чувствовал - ему легко и спокойно. Приятные мелодичные звуки ласкают его слух. Тёплым мягким светом наполнено всё его существо. Он - маленький мальчик - сидит у отца на коленях и слушает свою любимую сказку про трёх поросят. В комнату входит мама, в руках у неё яблочный пирог. Мама отрезает огромный кусок пирога и протягивает ему. И, пока он ест, мама смотрит на него и гладит по голове.

- Пойдём с нами, - говорят ему родители.
Они берут его за руки и выводят из комнаты. Ему становится холодно. Босыми ногами он ощущает снег. И тут он вспоминает - родители его погибли в автокатастрофе. Он уже не видит, кто ведёт его за руку и ему становится страшно. Он пытается вырвать свою руку, но та словно в тисках…

* * * * *

-Я не пойму, что ты там бормочешь! - Орал на Николу пилот. - Я тебя спрашиваю, где журналист? Ты что, не понимаешь? Я должен его забрать!
- Он ушёл на зов предков, - ответил Никола, гордо вскинув голову.
Пилот схватил его за шиворот и потащил в вертолёт.
- Следователю это расскажешь, дьявольское отродье…