Наше дело

Наташа, молодая девушка с живыми, искрящимися глазами и ловкими руками, влюбилась в профессора Аркадия Петровича – человека, чья жизнь была строгой геометрией формул и теорем. Он был старше ее на целых тридцать лет, успешен, умен, но и чрезвычайно ревнив. Свадьба прошла по всем правилам — белый костюм, фата, горький вкус шампанского и трепетное сердце невесты. Но о своем прошлом, о шумном салоне и веренице клиентов, Наташа промолчала. Ей казалось, что Аркадий Петрович не одобрит ее профессии, назовет ее неприличной, базарной.

Она заменила блеск лака для волос на спокойный блеск фарфоровых чашек и тусклый свет лампады в кабинете мужа. Дома она старалась быть идеальной хозяйкой, хотя её руки так и тянулись к расческе и ножницам. Они скучали, эти верные инструменты, которые раньше были продолжением её самой.

И вот, в один из обычных дней, в почтовом ящике оказалась записка от Люськи, бывшей коллеги. Аркадий Петрович, застав Наташу за приготовлением ужина, прочитал ее первым. На его лице сменились несколько эмоций – удивление, раздражение, заинтересованность. Он положил записку на стол и долго молчал, глядя на жену.

Записка Люськи была написана живым, ярким языком, как и сама Люська. Она с остроумием и ностальгией рассказывала о том, какой успешной была Наташа, как клиенты стояли в очередь, записываясь за два месяца наперед. Она описывала бытовую сторону их работы – усталость к концу дня, причуды клиентов, неловкость новой парикмахерши, которая заменила Наташу, и даже забавный случай со старым дедом, который требовал «душить» его во время стрижки. Все это было приправлено специфическим юмором и ироничными замечаниями.

Люська неоднократно упоминала о возможностях заработка, о том, что Наташа может легко заработать на кусок хлеба с маслом, и даже подшучивала над мамой Наташи, которая хотела, чтобы дочь стала бухгалтером. Она противопоставляла скучную бухгалтерскую работу динамике и востребованности парикмахерского мастерства.

В конце письма было приглашение зайти в салон, даже вместе с мужем, чтобы показать ему «высший класс». Это предложение, завершающее письмо легкой ироничной нотой, стало самой интригующей частью всей записки.

Аркадий Петрович, дочитав письмо, долго смотрел на Наташу. В его взгляде не было гнева, только некоторое удивление и скрытая тоска. Он понял, что жена скрывала от него значительную часть своей жизни, часть, которая была наполнена яркими красками и жизненной энергией. Что выберет Наташа – тихую семейную жизнь или вернется к своим ножницам и расческе? Этот вопрос висел в воздухе, словно не законченный стих.