Глава 17
Но пожелание журналистки не сбылось. До дома Ольховский добрался без приключений. Он принял душ, обработал раны и блаженно растянулся на кровати. Едва его начал морить долгожданный сон, как невинную тишину какой-то отвратительно бодрой трелью нарушил телефонный звонок. Сергей чертыхнулся. Первым его желанием было послать куда подальше всех звонивших в столь поздний час, но все же взяв себя в руки он и, подумав о том, что звонок может быть крайне важным, он спокойно произнес:
-Да, я вас слушаю.
Это была Катя, и голос ее звучал взволнованно. Девушка назвала свой адрес и попросила приехать как можно скорее.
Через десять минут он уже был возле ее дома. На его звонок дверь открылась моментально. Хозяйка дома предстала перед детективом в легком кружевном пеньюаре. На ее груди и в ушах неповторимым блеском сверкнули бриллианты, в то время как от тела исходил легкий едва уловимый аромат духов. У Ольховского закружилась голова.
-Извини, пожалуйста, еще раз, - произнесла Катя почти шепотом. – Я наверно тебе помешала.
Смущенный детектив пробормотал нечто невразумительное, смысл которого сводился к таким распространенным фразам как «да чего уж там», «ничего страшного» и «с кем не бывает». Детектив вошел в дом и обратил свое внимание на то, что в каждой комнате горел яркий свет.
- Ты совсем не экономишь электроэнергию, - улыбнулся Сергей.
Они направились в гостиную, а для этого нужно было пересечь внушительных размеров холл.
- Я порой до смерти боюсь темноты, - как-то виновато произнесла Катя. – Я так рада, что ты приехал.
Через минуту они стояли у английского кожаного дивана с высокой слегка изогнутой спинкой. Перед ним находился небольшой изящный столик по - видимому из того же мебельного гарнитура.
- Надеюсь, тебе здесь будет удобно, - Катя указала рукой на диван, и Сергей воспользовался ее предложением.
Первый раз она показалась ему совершенно беззащитной, и эта ее беззащитность в сочетании с необыкновенным очарованием делало девушку неотразимой. Наверняка Катя чувствовала, что безумно нравится ему, если не сказать больше, и уж точно она знала, как этим можно воспользоваться.
- Мне было так одиноко и страшно, - прошептала девушка.
Катя уже сидела у него на коленях, а он совершенно не чувствовал ее веса. Эта девушка была словно легкий мотылек, присевший на цветок. Она положила руки на плечи Сергея и прижалась к нему всем телом. Сквозь тонкую почти несуществующую ткань пеньюара он почувствовал ее упругую грудь. От опьяняющей близости у Сергея слегка закружилась голова.
- Глупо я поступила, что не ушла вместе с тобой. Едва ты скрылся, меня охватило смутное чувство тревоги. Мне стало казаться, что за мной следят.
Пеньюар не скрывал стройных девичьих ног, а волосы ее в ярком искусственном свете отливали золотом. Он вдыхал запах этих прекрасных волос, и ему казалось, что он сходит с ума.
- Ты меня слушаешь? – поинтересовалась девушка.
-Да,- ответил он хрипло. – Продолжай.
-Я покинула бар и поехала домой. Прошло немного времени, и в зеркале заднего вида я заметила преследующую меня машину. Несколько раз я специально сворачивала, но преследователь от меня не отставал. И только возле дома мне удалось от него оторваться или же он отстал от меня специально.
Меня прямо всю трясло от страха, пока я неслась от гаража до дома. Забежав в дом, я закрыла все окна и двери и поднялась на второй этаж. Из окна моей спальни улица просматривается отлично. Тихонько отодвинув штору, я осторожно выглянула на улицу и встретилась глазами с каким-то очень неприятным человеком. Он стоял и смотрел на окна моего дома. Его взгляд привел меня в неописуемый ужас. Мне кажется, что так может смотреть только ненормальный. Тогда я бросилась к телефону и позвонила тебе. Ты никого не видел, когда подъезжал к моему дому?
-Нет. Впрочем, если хочешь, я могу выйти на улицу и все хорошенько осмотреть.
-Не надо, почти прокричала Катя. – По городу разгуливает маньяк, и пока его не обезвредят, нужно вести себя предельно аккуратно. Я не хочу оставаться в доме одна, и твоя жизнь мне тоже не безразлична.
-Хорошо, - согласился Сергей. Находиться в уютном доме в обществе очаровательной девушки ему было гораздо приятнее, чем выходить темной ночью на улицу и общаться непонятно с кем.
Она положила голову ему на плечо и затихла. Он слышал, как взволнованно стучит сердце этой маленькой испуганной девушки. Некоторое время молодые люди сидели молча. Сергей боялся нарушить ее покой и поэтому старался не шевелиться, а Катя лишь изредка вздрагивала. Постепенно девушка успокоилась, и Сергей оглядел гостиную. Его внимание привлек огромный белый рояль, стоящий в углу.
- Ты уже укротила этот инструмент? – Поинтересовался Ольховский.
-А разве по мне этого не скажешь, - Катя слабо улыбнулась. – Или ты считаешь, что журналисты умеют только с расспросами приставать?
- А для меня ты что-нибудь можешь сыграть?
-А что ты хочешь услышать?
Сергей немного помедлил с ответом, и когда девушка уже собиралась что-то ему сказать, он как-то тепло произнес:
-Сыграй то, что ты сейчас чувствуешь.
Катя Гребенюк посмотрела на него с нескрываемым интересом.
-А ты действительно этого хочешь?
-Очень, - послышалось в ответ, и в комнате воцарилась тишина.
Девушка на минуту задумалась, затем она встала и не спеша пошла к роялю. В сравнении с ней он казался великаном. «Неужели такой хрупкой девушке удастся его укротить?»
-Это будет импровизация, - обратилась журналистка к детективу. – А по моему мнению в импровизации исполнитель раскрывается полностью. Ты хочешь, Сережа, чтобы я полностью перед тобою раскрылась?
Детектив прокашлялся.
-Я не очень хорошо разбираюсь в серьезной музыке… А если быть откровенным до конца, то я в ней совсем не разбираюсь. – Ольховский слегка покраснел.
Катя понимающе кивнула и улыбнулась кончиками своих прекрасных алых губ. «Как он наивен и мил».
Сергей покраснел еще больше и добавил:
-Даже после многих часов игры, Катя, ты останешься для меня не разгаданной загадкой.
Катя улыбнулась так, как могла улыбаться только она. Но уже в следующую минуту лицо ее сделалось сосредоточенным и серьезным. Легко и непринужденно она коснулась клавиш своими тонкими изящными пальчиками. Гостиная наполнилась неповторимыми живыми звуками волнующей и зовущей за собой музыки. Катя Гребенюк грамотно и умело извлекала эти звуки из этого уникального, кажущегося теперь таким покорным, инструмента. Ольховский почувствовал, что перед ним приоткрывается завеса, скрывающая какую-то необычайную тайну. Он мысленно выругал себя за то, что не понимает эту музыку так, как понимает ее Катя. И тайна, разгадка которой была уже совсем близка, так и останется для него неразгаданной.
В какой-то момент ему показалось, что девушка остро нуждается в помощи, но это ощущение исчезло также быстро, как и появилось. Было мгновение, когда он хотел остановить ее, но Сергей не посмел вторгнуться в чужое пространство. Катя продолжала играть в нарастающем темпе. Она словно позабыла о присутствии Сергея. И тут детективу пришло в голову, что он в сущности ничего о ней не знает.
Музыка зазвучала призывно, и Сергей насторожился. Раньше ему, казалось, что передать свое настроение, чувство или желание можно только посредством разговора или письма, теперь он убедился, что это далеко не так. Ему показалось странным, что музыка навеяла желание обладать Катей. Воображение его принялось рисовать картины далеко не самого пуританского содержания. Но все равно что-то ему очень не нравилось в ней, и с этим «что-то» Катя Гребенюк вела ожесточенную борьбу.
Еще стремительнее передвигались ее пальцы. Еще призывнее звучала ее музыка. Но это «что-то» нарастало подобно снежному кому, не желая капитулировать. И тут музыка стихла, и полностью вымотанная Катя опустила руки.
Ольховский подошел к ней сзади, обнял за плечи и прошептал:
-Спасибо. Это было потрясающе.
Катя повернула голову и внимательно посмотрела ему в глаза.
-И очень призывно !- Добавил Сергей.
Ее губы горячие и влажные уже были готовы для поцелуя. Изображение поплыло перед глазами девушки. Ей показалось, что вот чуть-чуть и она потеряет сознание. «Я никогда не позволяла себе быть слабой, но как же это приятно!»
Катя пришла в себя уже на руках Сергея. Он нес ее, как фарфоровую статуэтку, бережно и аккуратно. Она хотела что-то сказать, но он поцеловал ее. Тело девушки полностью расслабилось, желание говорить и думать моментально испарилось. Катя лишь слегка улыбнулась, когда сергей прошептал:
-Ничего не говори, я знаю, что спальня находится на втором этаже.
В эту неспокойную ночь Катя забылась лишь под утро. Сергею и вовсе не удалось уснуть. Он долго лежал без движения, опасаясь разбудить ее. Тело Сергея порядком устало от неудобного положения, а его рука, на которой лежала голова девушки, затекла и онемела. Нужно было поменять положение и освободить руку, но Сергей не делал этого, давая ей возможность хоть немного отдохнуть.
Сергею вспомнились слова, услышанные им от родителей еще в раннем детстве. Они говорили о том, что их ребенок слишком эмоционален и по этой причине может или засыпать с трудом или не спать вообще. Отец считал, что с возрастом этот недуг исчезнет сам собой и, вымотавшись на работе, Сергей будет спать как убитый.
Но видимо отцовское пророчество не сбылось. Ольховский младший вырос очень впечатлительным человеком. Понимая, что излишняя эмоциональность мешает ему жить и работать, он начал вести с ней непримиримую борьбу. Кое с чем справиться уже удалось, а кое с чем еще предстояло побороться.
Незаметно для самого себя он перешел к анализу прошедших событий. Близость с Катей напомнила Ольховскому ее импровизированную игру на рояле. Это было замечательно, но в то же время параллельно возникло какое-то саднящее чувство, которое впоследствии переросло в неудовлетворенность. Возможно, следует быть проще, не заниматься самоанализом и не создавать себе дополнительных проблем. Да большинство мужчин на его месте были бы крайне довольны и собой и своей партнершей и мучили свой мозг по пустякам.
И все-таки, что-то его смущало. Ответ пришел несколькими минутами позже. Катей могла овладеть страсть, но глубокие чувства были ей не подвластны. Отсюда появилась и какая-то легкая неестественность и какое-то нелепое неудовлетворение. Только сейчас, когда девушка спала, он понимал это. До этого она словно околдовала его, парализовала полностью его волю и разум. Что может быть завтра? Опять игра и плохо скрытая фальшь? Он будет вертеться в ее руках как послушная марионетка? Сергей почувствовал глубокое разочарование и моментально накатившую непонятно откуда усталость. «Ну и что, доразмышлялся?» - задался он вопросом, злясь на самого себя.
За окном рассвело. Катя повернулась на другой бок и освободила его руку. Легкое покалывание в онемевшей конечности постепенно прошло. Сжимая и разжимая пальцы, детектив полностью восстановил нарушенное кровоснабжение. Затем он встал, быстро оделся и бесшумно вышел из дома. Безотказно работающий замок с защелкой на входной двери хозяйку дома не побеспокоил.
страницы романа:
1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10
