Глава 27
В редакции газеты «Вечерний Огранск» Наташа Волкова выяснила, что Екатерина Гребенюк окончила курс журналистики МГУ. Прошлое журналистки было связано с Москвой, и для его выяснения Наташе следовало отправиться в столицу. Катина мама Галина Степановна проживала на улице Острякова и работала директором одной из московских школ. Когда женщина услышала по телефону, что речь идет о ее дочери, она охотно согласилась принять Волкову.
Ровно в шесть часов вечера Наташа Волкова поднялась на четвертый этаж московского элитного дома и остановилась перед металлической дверью. Девушка нажала кнопку звонка, и дверь сразу же отворилась. На пороге стояла высокая моложавая женщина в пестром домашнем халате.
- Добрый вечер, - кивнула головой девушка. – Я договаривалась с вами о встрече.
- Ой, извините, Наташа, - спохватилась женщина. Проходите, пожалуйста, я давно жду вас.
Хозяйка закрыла дверь и повела свою новую знакомую в гостиную. Наташа последовала за ней по бесконечному, как ей показалось, холлу.
- Как вам, Наташа, Москва? – поинтересовалась женщина, не поворачивая головы.
- Вообще впечатляет. Только очень людно и на дорогах пробки.
Женщина рассмеялась, и смех ее показался девушке неестественным.
- Да, вы правы. Народу уйма и на дорогах пробки.
Они вошли в просторный зал, где на свободном от корпусной и мягкой мебели пространстве можно было спокойно играть в футбол.
- Присаживайтесь, Наташа. Вы, должно быть, устали с дороги. Чай, кофе или бокал марочного вина? Вы, кстати, после шести едите? У меня есть шикарная пицца.
- Ой, что вы, - Наташа слегка зарделась. – Не стоит так беспокоиться. Я совсем не голодна. Я в кафешке перекусила.
Девушка устроилась на краешке дивана. Не смотря на приветливый тон хозяйки, она чувствовала себя немного неловко.
- Ну, рассказывайте, Наташа, как там Катя поживает. Она, наверное, уже полностью восстановилась после операции выполненной профессором Светловым? Вы можете подумать, что я не самая лучшая мать на свете, и отчасти это действительно так. С членами моей семьи у меня всегда возникали какие-то разногласия.
- Катя сейчас находится в больнице в тяжелом состоянии.
- Что вы говорите? – Как-то обыденно произнесла женщина, и по ее тону невозможно было понять расстроена она услышанным или ей все равно.
- Вы курите?
Девушка отрицательно покачала головой.
- А я, пожалуй, закурю.
Галина Степановна зажала губами сигарету и принялась рассеянно искать зажигалку. Не найдя ее, женщина смяла сигарету и швырнула на пол.
Я с самого начала считала, что это дурацкая затея – делать операцию на мозге моего единственного ребенка. Каким бы не был выдающимся этот профессор Светлов, риск огромен. Но ему нужен был подопытный кролик и он его нашел.
- А чем была вызвана необходимость операции? – поинтересовалась Волкова.
Мы с мужем ждали ребенка с огромным желанием. Разница была лишь в том, что он хотел сына, а я – дочь. Бог оказался суров и подарил нам нечто среднее.
То есть? – не поняла Наташа.
-Родилась девочка, но со всеми мужскими задатками. Ох, и намучились мы с ней. А она себя прямо возненавидела и порой говорила о самоубийстве. Была надежда, что с возрастом все пройдет, но становилось только хуже. Я рассталась с мужем. Он перебрался в Огранск и его карьера сразу пошла в гору. А со своей дочерью я окончательно потеряла связь, хоть мы и жили под одной крышей.
Понимаете, иногда я отворачивалась, чтобы не смотреть ей в глаза. Мне казалось, что на меня смотрит мужчина каким-то похотливым взглядом. Потом я стала заставать Катю с какими - то вульгарными девицами. Я естественно гнала их, но это слабо помогало. Однажды дочь мне заявила, что она не может обходиться без женщин. Тогда я первый раз расплакалась, и у меня совершенно опустились руки.
По окончании МГУ Катя заявила, что хочет перебраться в Огранск к отцу. Он там достиг солидного положения и зовет ее к себе. Я не стала возражать, а где-то в глубине души даже обрадовалась и вздохнула с облегчением. Где-то пару месяцев назад Катя сообщила мне в письме, что собирается ложиться в клинику профессора Светлова. Он должен был ее обследовать и исправить какие-то нарушения мозговой деятельности. Я была против, но кто меня послушает. С тех пор я сижу и с опаской жду каких-нибудь неприятных новостей из Огранска. И вот сегодня дождалась.
Женщина на минуту замолчала, размышляя о чем-то своем.
- Скажите, Наташа, а что профессор Светлов действительно так всемогущ, как о нем пишут?
- Профессор умер.
- Как это случилось?
-Я не знаю всех подробностей, слышала только, что это была насильственная смерть. Это дело сейчас передано в прокуратуру.
- Ну, а с Катей –то что?
- Насчет операции я впервые услышала от вас. У меня создалось впечатление, что она проводилась тайно. А Катя два дня назад попала в автокатастрофу.
- Где сейчас находится моя дочь?
- В центральной городской больнице Огранска.
- Я немедленно вылетаю в Огранск.
* * * * * * *
Ей часто слышались голоса, но почти некогда не доходил смысл услышанного. Иногда она засыпала или просто забывалась, иногда ее мучили головные боли и тупая ноющая боль в правой ноге. Но ни разу она не открыла глаз. Не нужно показывать окружающим, что она приходит в себя. Кое-что следует выяснить, и кое-что еще предстоит обдумать. Из разговора медсестер Катя выяснила, что после аварии она вместе с Еленой Савельевой была доставлена в центральную городскую больницу. Состояние Савельевой оценивалось как крайне тяжелое. Девушка еще ни разу не приходила в себя.
«Сейчас она находится в реанимационном отделении. Самое время довести начатое дело до конца. Если эту богатую сучку заберут в хорошо охраняемую частную клинику, добраться до нее будет практически не возможно. Но смогу ли я подняться и дойти до нее?»
Чуть приоткрыв глаза, Катя увидела, что палата пуста. На столике в углу стояла ванночка с каким-то раствором. На дне ее лежали какие-то хирургические инструменты. «Вот это удача! Видно бог не забывает меня, хотя я о нем никогда не вспоминаю».
Гребенюк сползла со своей кровати, и лицо ее скривилось от пронзившей тело боли. «Но оно же того стоит!» Журналистка на четвереньках доползла до столика, и с невероятным трудом дотянулась рукой до заветной ванночки. «Есть!» В руке ее блеснул остро заточенный скальпель. Превознемогая боль, девушка поползла обратно. Когда она взобралась на кровать, силы покинули ее окончательно. Катя сунула скальпель под подушку и забылась крепким спокойным сном.
…В детективном агентстве раздался телефонный звонок, и Сергей Ольховский поднял трубку.
- Ольховский слушает.
- Как я рада, детектив, что застала именно вас. – Голос Лидии Яковлевны был очень слабым, но в нем чувствовались тревожные нотки. Было слышно, что женщина дышит с трудом. Я знаю, что этой ночью журналистка попытается убить Лену. Вы обязаны, Сергей, предпринять все меры по защите моей девочки. Обещайте мне!
- Лидия Яковлевна, я понимаю ваше состояние, но уверяю вас, что вы беспокоитесь напрасно. Гребенюк еще ни разу не приходила в себя. К тому же у нее сломана нога, а в реанимационное отделение никого просто так не пускают.
- Но, детектив, вы же знаете, на что способна эта безумная женщина. Для нее не существует преград.
- Хорошо, Лидия Яковлевна, если вы так настаиваете, я приму все необходимые меры.
Детектив положил трубку и недоуменно пожал плечами.
…Ночная мгла окутала Огранск черным тяжелым покрывалом. Растворились в тишине звуки городского шума и стал отчетливо слышен шелест о чем-то шепчущихся деревьев. За день уставший город тихонько отходил ко сну. Ближе к полуночи погода резко испортилась. От неожиданного порыва ветра раскрытое в кабинете дежурного врача окно захлопнулось с такой силой, что его стекла разлетелись на мелкие кусочки.
В это мгновенье Катя Гребенюк раскрыла глаза. Она услышала топот ног в коридоре, который постепенно удалялся и вскоре окончательно стих. Девушка сунула руку под подушку и нащупала там спрятанный накануне скальпель. Он был прохладным и приятным на ощупь. Катя не любила вида крови, но сейчас у нее просто не было выбора. Она так слаба, что без скальпеля не обойтись. Всего лишь один точный удар и миссия ее будет выполнена! Гребенюк явственно увидела содрогающееся тело жертвы, за тем задыхающуюся от нехватки воздуха женщину в инвалидной коляске и, наконец, рвущего на себе волосы респектабельного вида мужчину.
И нужен всего лишь один удар! Скальпель призывно блестел в свете луны, и маньячка как зачарованная смотрела на него. Это гораздо больше, чем просто нож. Скальпель может подарить жизнь, но сейчас он должен забрать ее. Катя Гребенюк сидела на постели, у нее кружилась голова и все окружающие предметы, казалось, плыли перед глазами. Хватит ли сил? Она всегда презирала слабость, а свою особенно. «Вперед», - сказала себе журналистка и резко встала. Боль, пронзившая правую ногу, была настолько неожиданной и сильной, что девушка не выдержала и вскрикнула.
Екатерине Гребенюк повезло. Ее крик совпал с первым ударом грома, который порядком заглушил его. В больничном коридоре испуганно переглянулись две молоденькие медсестрички. Сочетание дикого крика и мощного громового раската казалось ужасным. Молодое воображение тут же принялось рисовать жуткие картины.
- Юля, ты слышала, - спросила одна другую.
- Кажется, в четырнадцатой кто-то кричал, или из-за грома мне показалось? Надо наверно пойти посмотреть, но мне что-то не хочется.
-Нет, я туда ни за что не пойду потому что…
Новый еще более мощный раскат грома прервал ее речь. В окнах задрожали стекла, на мгновение погас свет, и накатившая волна страха полностью парализовала обеих девушек на некоторое время.
- Бежим за дежурным, - предложила заикающимся голосом та, что пришла в себя первой. Через пару секунд две призрачные фигурки в белых халатах скрылись за поворотом больничного коридора.
Дверь четырнадцатой палаты бесшумно приоткрылась. Искаженное гримасой боли и ненависти лицо журналистки появилось в дверном проеме. Убедившись в том, что коридор пуст, и предвкушая скорую развязку, девушка злорадно ухмыльнулась. У соседней палаты стояла каталка. «Мне сегодня определенно везет, значит, дело мое правое».
Прыгая на одной ноге, Гребенюк добралась до каталки. Усевшись на нее, девушка оттолкнулась рукой от стены и продолжила свой путь. Реанимационное отделение находилось этажом ниже. Воспользоваться лифтом было рискованно, и на каталке бесшумно спускаться по ступенькам было невозможно. «Придется скакать на одной ноге, но все это ерунда, потому что цель близка».
Сердце маньячки радостно забилось, когда она проникла в нужную палату и бесшумно прикрыла за собою дверь. Бледная как лист бумаги Елена Савельева лежала опутанная множеством каких – то проводов и трубок. «Сейчас я освобожу тебя от всех мучений».
До боли сжав в руке скальпель, маньячка двинулась вперед.
- Брось нож, Катя, - послышался спокойный голос Ольховского.
От неожиданности маньячка вскрикнула и замерла на месте. Дверь палаты резко распахнулась, и загорелся ослепительно яркий свет. В палату один за другим вошли трое полицейских, а прямо перед собой Гребенюк увидела непонятно откуда взявшегося Сергея Ольховского. Девушка мельком бросила взгляд на кровать и поняла, что там лежит искусно выполненный манекен. Никакой Савельевой здесь не было и близко.
- Отдайте мне нож, - молодой сержант протянул к ней руку.
- Попробуй, возьми, - Гребенюк взмахнула скальпелем, и на рукаве молодого человека выступило багровое пятно крови.
С дико горящими глазами девушка бросилась вперед, размахивая зажатым в руке страшным оружием. У старшего полицейского мгновенно появился пистолет. Журналистка была похожа на разъяренного зверя.
- У кого-нибудь еще есть ко мне предложения, - процедила сквозь зубы она.
- Успокойся, Катя, все кончено, - голос детектива Ольховского звучал как приговор. – Эту партию ты проиграла.
Девушка посмотрела на Сергея так, словно увидела его впервые. Казалось, что его слова вернули ее к действительности. Катя уронила скальпель на пол, отвернулась к стене и, может первый раз в своей жизни горько заплакала.
* * * * * * *
Сергей Ольховский вошел в детективное агентство, когда его коллеги уже были там. «Волкова всегда отличалась дисциплинированностью, а вот то, что Елисеев стал намного серьезнее просто удивительный факт.
- Доброе утро всем присутствующим, - улыбнулся Ольховский.
Он отметил про себя абсолютный порядок на столе Елисеева и немало удивился этому обстоятельству.
- Здравствуй, Сережа, - ответила девушка, не отрывая глаз от компьютера.
- Наше вам, - поднялся из-за стола Анатолий и протянул Ольховскому руку.
Его рукопожатие оказалось на удивление крепким. «Неужели вместо женщин он начал посещать спортзал?»
- Ну, что? Все кончено? – поинтересовался Елисеев у своего старшего товарища.
- По большому счету – да, - ответил тот.
- Гребенюк наверняка задействует свои связи, - задумчиво произнесла Наташа. – Она сделает все, чтобы уйти от ответственности.
По лицу Ольховского пробежала едва заметная тень. Он даже немного помедлил с ответом.
- Это практически невозможно. Алекс Фридман уже привлек к этому делу независимых московских следователей. Сам процесс уже предан широкой огласке, и кроме того на днях в Огранск прилетает сам Рональд Борг, а уж он – то точно не будет сидеть сложа руки.
- А доказательств ее вины достаточно? – не унималась Наташа.
- Екатерину Гребенюк опознал официант из ресторана. У меня сохранились записи телефонных разговоров с ней. Алекс Фридман является свидетелем похищения Елены Савельевой. В реанимационной палате и больничном коридоре были установлены скрытые камеры, и все действия Гребенюк были зафиксированы на пленку.
Толик Елисеев прошелся по кабинету, засунув руки в карманы брюк. Он остановился прямо напротив Ольховского:
- Теперь с этим делом будут работать очень серьезные ребята. Думаю, доктору Калинину придется приоткрыть тайну профессора Светлова. Это ему ни двум молодым детективам головы морочить.
- А что же ты позволял себе голову морочить? – улыбнулась Волкова.
Елисеев ее не услышал или сделал соответствующий вид.
- Я о профессоре Светлове узнал немало любопытного. Еще во время учебы в аспирантуре он пришел к выводу, что воздействуя определенным образом на отдельные участки мозга можно вносить некоторые существенные корректировки. Согласно его теории любого человека можно с помощью операции усовершенствовать. Например, сделать из чьей-то фригидной жены горячую штучку, или из сына - оболтуса преуспевающего ботаника.
- Интересная теория, - поддержал Елисеева Ольховский.
- Так вот, - продолжил Елисеев. – Идею Светлова окружающие его ученые посчитали бредовой, а его самого объявили чуть-ли не шарлатаном. Чтобы не настраивать против себя общественное мнение, Светлов якобы признал свою ошибку. Сам же продолжал много и упорно работать, пока не достиг определенных успехов. Но теория, не подтвержденная практикой, ничего не стоит!
- Извини, Толик, я тебя перебью, - послышался голос Наташи.
- Пожалуйста, - пожал плечами молодой человек.
- Екатерина Гребенюк находилась в клинике профессора Светлова в тоже время, что и Лидия Яковлевна. У журналистки было много мужских задатков и повышенное сексуальное влечение к девушкам, которые следовало устранить. Видимо профессор Светлов считал, что это ему по силам.
Ну, вот мозаика и сложилась, - оживился Сергей Ольховский. Пользуясь случаем, Светлов пересаживает участок мозга, ответственный за сексуальное влечение от Екатерины Гребенюк нашей знакомой Лидии Яковлевне. Этим и объясняется ее появившееся непонятно откуда влечение к молодым девушкам. Профессор конечно гений, но видимо он в чем – то ошибся.
Наташа встала из-за стола, подошла к Ольховскому и посмотрела ему прямо в глаза:
- Для детектива, Сережа, ты слишком мягок. Даже убедившись в том, что профессор Светлов циничен и жесток, ты продолжаешь оправдывать его. Он ни в чем не ошибался, Сережа, это была злая шутка гения! Разве он не знал, на что обрекает несчастную женщину? А Екатерина Гребенюк? Это же монстр, порожденный в клинике профессора Светлова! После операции она не только не избавилась от своего недуга, она еще начала убивать!
…В кабинет молодого московского следователя ввели белокурую девушку с высоко поднятой головой.
- Оставьте нас, - произнес мужчина.
Когда они остались наедине, девушка подняла голову и посмотрела ему прямо в душу. Он почувствовал небольшое головокружение и сменившую его за тем эйфорию. «Как чертовски она хороша! Не может быть, чтобы этот ангел совершил какой-то неблагоприятный поступок. До чего люди злы и жестоки. Только я один смогу ей помочь»….
страницы романа:
1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10
11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 || 17 || 18 || 19 || 20
21 || 22 || 23 || 24 || 25 || 26 || 27
КОНЕЦ
